Съемки передачи с участием Элеоноры Гройсман «Израиль за неделю» проходили в Тель-Авиве. Вечером журналистам медиа-проекта «Киев еврейский» нужно было вернуться в Иерусалим. На любезно вызванном студией такси мы добрались до автобусной станции. Автобус Тель-Авив – Иерусалим вышел по расписанию, правда, желающих уехать было много. И кроме сидячих мест, люди расположились в проходе и на ступеньках. Первые полчаса мы ехали под сильным дождем и начинающимся мокрым снегом на хорошей скорости. За 18 километров до Иерусалима начался сильный снегопад.
Утром и днем снег шел. Потом его не было несколько часов. А к восьми вечера повалил густой и лапатый, совсем не израильский снег. Всего полтора часа назад в передаче мы обсуждали в какой холод стоят на киевском Евромайдане украинцы.
Во время митинга в поддержку евроинтеграции, организованного под посольством Украины в Тель-Авиве несколько дней назад, была отличная погода. Многие пришли в вышиванках, футболках и шлепанцах. В соцсети шутили, что если вдруг появится «Беркут» и начнет разгонять демонстрантов, сразу сообщайте – «мы вышлем Вам наш агицин бронепаровоз».
А тут украинский снег повалил в Израиле. Сразу после передачи. Для Святой Земли снег редкость. Он иногда выпадает в Иерусалиме и сразу тает. О том, что будет снег, синоптики предупредили за пару дней. 12 декабря аккредитованные при правительственной пресс-службе Израиля журналисты медиа-проекта «Киев еврейский» были приглашены на предновогодний коктейль с премьер-министром Биньямином Нетаньяху. Однако за день до мероприятия сообщили, что оно перенесено на январь в связи с неблагоприятными погодными условиями. В этот же день днем мы могли присутствовать на проверке состояния снегоочистительной техники мэром Иерусалима Ниром Баркатом. Но мы, привыкшие к украинским зимам, решили, что никакая израильская снегоуборочная техника нас не впечатлит. Ну какие-то машины для сдувания полусантиметрового снежного покрова.
Хотя для Израиля и маленький снег в столице создает большую проблему. В стране нет понятия «переобуваться» — менять летнюю резину на зимнюю. Что такое зимняя резина здешние водители не знают. А снега на трассе высыпало быстро и много даже по киевским меркам. На автостраде Тель-Авив-Иерусалим случился настоящий снежный апокалипсис. Машины начали буксовать, кружиться, скатываться вплотную к разделительному ограждению.
В сторону Тель-Авива полицейские и работники дорожной службы вручную и тягачами растаскивали затор. Тем машинам нужно было преодолеть пару километров до того, как трасса превратиться в сплошной сугроб. И они вырывались на мокрую от сильного ливня тель-авивскую дорогу, поближе к близкому, но совсем другому по климату теплому приморскому городу.
В нашу сторону – к Иерусалиму – движение остановилось. То есть пару часов еще ездили машины с мигалками, сохранялась надежда на то, что снегопад утихнет. И время от времени проходили грейдеры, практически ничем не помогающие состоянию трассы. Снег успевал делать свою работу намного быстрее борющейся с ним техники.
Через два часа все стихло. Водитель выключил мотор. И пожелал всем: «Лайла тов». По-русски: «Спокойной ночи». Рассчитывая проводить ночь в кровати, смириться с тем, что спокойная ночь должна пройти в холодном автобусе посреди заснеженной трассы, было трудно. Потому почти все узники автобуса вышли удовлетворить малую нужду, а заодно и попробовать остановить редко проезжающий транспорт, в основном машины полиции и скорой. Но они все ехали без остановок. Ледяной колючий ветер, гнавший густой снег залетал во все щели, руки не слушались, глаза засыпало. И все, недолго думая, поспешили вернуться и спрятаться от разбушевавшейся стихии под крышей рейсового автобуса.
Наши друзья начали звонить в полицию, службу спасения, христианские благотворительные фонды, мэрию и дорожные службы. Увы, помочь нам никто не мог. Мы находились в той части трассы, к которой не было подъезда, а поблизости не было ни еды, ни крова. В мэрии сообщили, что трассу откроют в 6 утра. Единственным бонусом обернулся звонок в автобусную компанию «Эгед» — водитель завел мотор и уже не выключал до утра, благодаря чему автобус с его заложниками не вымерз окончательно. Полусидя, полулежа в стоящем на приколе автобусе прошла не слишком ласковая ночь.
В шесть утра трассу открыли. Снег к этому времени не утих. Машины засыпало. Кроме легковушек из под завалов снега торчали скорые помощи и трактора. А за нами приехал открытый военный грузовик. Совершенно не приспособленный для перевозки людей, а больше похожий на самосвал. К его борту приставили лестницу. И пассажиры начали залазить в открытый кузов под немилосердным колючим и свирепым снегом, активно подгоняемые резким холодным ветром.
Сидеть пришлось на ледяном дне железного кузова. Последние 16 километров трассы в Иерусалим идут в гору. По дороге наша техника многократно останавливалась из-за заторов. Военные выходили и растаскивали машины, чтобы была возможность проехать. Подобрали еще пассажиров с другого автобуса и семью с детьми.
За нашей машиной шла еще одна – точно такая же — спасавшая замерзших, продрогших, измученных бессонной ночью людей. В кузове было очень колко и холодно, все промокало насквозь, одежда окаменевала. Но радовало, что нас уже спасли и куда-то везут.
Везли нас, как выяснилось, в здание Биньяней а-Ума. В залы, в которых раньше мы бывали только на официальных конференциях и мероприятиях с участием президента и премьер-министра Израиля.
Теперь же два зала были превращены в ночлежку. Тем, кого спасли раньше достались матрасы и одинаковые одеяла. Все остальные лежали на ковре кто как, накрывшись куртками. Кто спал лежа, кто полусидя, плакал ребенок, ища маму среди сотен людей. Многие сушили мокрую и безвозвратно размокшую обувь. Один парень снял тряпичную обувь и на красные замерзшие ступни натянул шерстяные перчатки. В холле можно было напиться горячего чаю и кофе. При этом подержать пышущий жаром бумажный стаканчик в ледяных ладошках.
Наш фотоаппарат, переживший снежный апокалипсис в кузове военной машины, сделал два размытых снимка в тепле ночлежки, недовольно щелкнул и запах горелой пластмассой. Работать дальше он отказался. И пополнил ряды пострадавших от снежного апокалипсиса.
Через пару часов выглянуло солнце. И мы начали пробираться к своему жилью. По напрочь заснеженному городу, в котором не ходили ни автобусы, ни такси. Стоял засыпанный снегом трамвай с оборванной линией. Кругом валялись вырванные с корнем деревья. А наш дом оказался в одном из многих районов, оставшихся без электричества. Но это уже другая история.
