***
Слезой мутнеет в небе Божий глаз.
Мне очень жаль, что я не той породы.
Свободы внешней ровно столько в нас –
Насколько есть в нас внутренней свободы.
Пустыня впереди. Мне одиноко.
Никто не провожает в дальний путь,
Но в небесах – недремлющее око
Зовет вперед. И боль пронзает грудь.
***
Умираю не вдруг – постепенно,
Каждый миг, каждый час, вновь и вновь
И течёт в растревоженных венах
Ядовитая алая кровь.
Горький яд моих вечных сомнений,
Одиночество – словно печать…
Даже музыкой стихотворений
Этот яд из себя не изгнать.
Я тебя им когда-то поила,
Подавала приправой к любви,
Как умела я – так и любила,
Помнишь страстные ночи мои?
Жизнь мельчает? Кончаются чувства?
Или я разучилась любить?
Но страдание – тоже искусство –
Разрывать или связывать нить…
***
Белеет с годами волос,
Теряет былую медь,
Тело – сплошная полость,
Но это ещё не смерть.
В рассвете, вперед летящем,
Таится последний вдох,
Воскреснем или обрящем?
Об этом лишь знает Бог.
И те, кто стояли рядом,
Тоже уйдут туда,
Где ливнями, снегопадом
падает вниз вода.
***
Убивай меня ревностью.
Режь меня на куски.
Постарею из вредности,
И умру от тоски.
Все, что было назначено –
Не исполню всего.
Потому что потрачена
На тебя одного.
***
Душу лечу стихами.
Ворую чужой порыв.
Тревога приходит снами –
Маленький ядерный взрыв.
И мне разрывая жилы,
сердце, аорту, вены,
твердит – неправильно жили –
мелко, второстепенно.
***
Качает ветер провода
Под музыку Шопена,
Моя судьба, моя беда
Живут попеременно.
Качнулся мир и рухнул мир
В глазах твоих зеленых.
Не говори, что не любил.
Он не простит влюбленных.
***
Я – как дым сигаретный,
Что струйкой уходит вверх!
Я – тенью незаметной
Вершу свой смертельный грех.
Сквозь слезы я улыбаюсь
И плачу, когда смешно,
О, Господи! Я не каюсь!
Разве любить грешно?
***
Не пей этот яд, не пей!
Не читай моих строк, не надо –
Приставучие как репей,
Как осенняя канонада.
Если гром проникает в дом,
Не помогут глухие ставни,
Я – наркотик, удав, питон,
Я живым тебя не оставлю…
***
Заражаюсь сарказмом.
Ухожу от амбиций.
Горло, сжатое спазмом
Не оценит патриций.
В этом мире суровом,
Где ромашки в пыли –
Разве мыслью и словом
Мы кого-то зажгли?
Знаю – с каждым рассветом,
Что приходит к беде
Тихий голос поэта
Умирает в тебе.
Инна Костяковская,
Член СП Израиля,
2014
