Главная \ Литературная гостинная \ Литературная гостиная "Струны души" (15)
Литературная гостиная "Струны души" (15)
Ах, души моей нежные струны!
Вам бы только всё петь и петь
в час, когда серебристые луны
в звёздном небе устали гореть.
Инна Костяковская
===================================================================
«Стихи в поезде» — о России. Но как любая настоящая философская лирика — они вне времени, вне географии.
«Даже хочется плакать, как Родину жалко,
Как ей хочется с первой получки купить
Простоватую тёплую ширь полушалка,
Где промеж васильков — золотистая нить...»
Глядя с экрана телевизора на горящий Киев, я почувствовала удивительное единение с этими стихами(И.К.)[cut]
ПАМЯТИ ПОЭТА ОЛЬГИ БЕШЕНКОВСКОЙ
(1947 – 2006)
Творческая биография Ольги Бешенковской началась очень рано. Где-то лет в двенадцать, как бы, сами собой вдруг стали складываться первые поэтические строки. Почти неосознанное желание выразить свое мироощущение через поэзию, а никак иначе, и следует назвать моментом рождения поэта с яркой, а, значит, и трудной, литературной судьбой.
Стихи, по ее же воспоминаниям, пошли на редкость легко и свободно. Юное дарование очень быстро заметили и даже высоко оценили учителя и литературные коллеги. На дворе стояла «оттепель» с ее еще незамутненными идеалами и искренней доброжелательностью старших собратьев по перу. Появились первые публикации в детской и юношеской прессе.
Но очень скоро все вокруг стали подмечать в строках талантливой отроковицы что-то такое, что явно не укладывалось в нормы и стереотипы творчества советского поэта. И тогда перед строптивым самородком возник привычный для того времени непреодолимый барьер перед входом в официальную литературу.
Путь оставался один – «самиздат» и, часто, даже без ведома самой Ольги, «тамиздат». И так – до середины приснопамятных 80-х.
Потом, пускай и запоздалое, но все же, признание на родине. А в 1987 – и самая первая поэтическая книжечка – «Переменчивый снег». Пришла и газетно-журнальная известность.
В 1992, чтобы сохранить жизнь и здоровье сына, всей семьёй — вынужденный отъезд в Германию.
Жизнь на Западе – это особая глава в биографии Ольги Бешенковской. Здесь, и очень быстрое освоение чужого языка, да так, что через несколько лет она становится членом немецких Союзов писателей и журналистов. Появились сотни публикаций (поэзия, проза, журналистика) на обоих языках.
Умерла Оля от тяжелой болезни на шестидесятом году жизни в Штутгарте. Но даже, когда она и писала стихи и прозу по-немецки, по духу своему всегда оставалась рыцарем русского языка, которому была верна с первых поэтических проб до самой последней строки.
Вчитайтесь в публикуемые здесь стихи и прозу, и вы сами убедитесь, что это нисколько не преувеличение человека, любившего ее более тридцати лет.
Алексей Кузнецов
—
А В Т О Г Р А Ф
ОЛЬГА БЕШЕНКОВСКАЯ: ИЗ ИСТОРИИ ОДНОГО СТИХОТВОРЕНИЯ
От автора.
Это стихотворение, вернее, внутренне сцепленный цикл, названный по месту написания „Стихи в поезде“, родился в тамбуре экспресса „Ленинград-Москва“ в далёком 1976 году, в глухое к горьким словам и душевной боли время. Однажды был прочитан на поэтическом вечере в Доме писателя и самое странное, что на сей раз автора не обвинили в антисоветчине, очевидно, купившись „модной“ тогда „народной“ темой, и даже предложили отдать текст для ежегодного сборника „День поэзии“. Но… никогда не следует спешить радоваться… Лишь спустя три года появились эти стихи в обещанном сборнике, и при том в каком виде: два отрывка, из которых было убрано всё, кроме картинки природы, то есть, по существу, вообще всё… Даже строчки „Валидол или дрянь из горла хороши от российских ландшафтов“ были вычеркнуты, так как советская природа должна была призывать к радости и оптимизму… Такая публикация поэта могла только скомпрометировать… Наконец, уже в 1995 году журнал „Нева“, в редколлегию которого входил и один из тогдашних членов редколлегии „Дня поэзии“, предложил опубликовать стихотворение полностью. Опубликовали. Но теперь из него вылетел кусок, повествующий о приходе немцев во время войны в русскую деревню… Вылетел случайно, по небрежности, но даже того, что осталось, хватило для упрёка нескольких „бдительных“ читателей: ну да, мол, автор теперь живёт в Германии, и преуменьшает значение Великой Отечественной… (Увы, под стихотворением забыли проставить дату написания. ) А дело всё в том, что философская поэзия всегда находится как бы над временем, и поэтому чаще всего приходится, как говорится, не ко времени…
Здесь „Стихи в поезде“ впервые публикуются полностью, и, возможно, они так и не потеряли своей актуальности…
СТИХИ В ПОЕЗДЕ
1
Только белые пятна апрельского снега
Да берёзы, берёзы — по пояс в воде…
Ну какого, Россия, тебе печенега —
Ты сама же в своей захлебнёшься беде…
Даже хочется плакать, как Родину жалко,
Как ей хочется с первой получки купить
Простоватую тёплую ширь полушалка,
Где промеж васильков — золотистая нить…
Не ржаное, а ржавое нищее поле,
Всё морщинки да трещинки — вдовья рука…
Божья воля на то или русская доля,
Чтобы веной больной набухала река?
Так банальна тоска, что, о, господи Боже,
Лбом — в граненый мираж, и сграбастать виски…
С каждым веком и вздохом всё кажется больше
Несказанной, неслыханной этой тоски…
Эти горечь и стыд, и беспомощность эта,
И шершаво на совести — как нечиста…
И как будто ещё не случалось поэта —
От испуга и подвига медлят уста…
2
Стыдно признаться, — стихами обидела
Родину, дальше которой не видела
В сизом прогорклом дыму…
Видела: квохчут пузатые голуби,
А журавли — словно ангелы голые —
С кончика кисти — во тьму…
Родина! Нас разлучили инстанции:
Стены бетонные, лезвия-станции,
Господи, это же ты…
Это жилище ли? Отсвет пожарища?
Остановите окошко! Пожалуйста!
Избы… Деревья… Кресты…
3
Что пустыми словами сорить
С высоты Вавилона и века…
Эти ветхие кровли корить
Не посмеет и пьяный калека.
Здесь у каждого что-то болит:
Жмутся в тамбурном дымном соседстве,
Потирая протез, инвалид
И художник, массируя сердце…
Что ж, такая, как видно, судьба, —
Прячу взгляд пристыженного вора:
Глушь и святость… Слепая изба
Под защитой хромого забора…
И мелькают (была — не была?..)
Горб и ведра… Понурясь, — лошадка…
Валидол или дрянь из горла
Хороши от российских ландшафтов…
4
„Калининские мы — соседка говорит —
Отец наш немцев ждал — чай, наведут порядок…
Явились… Наш-то фриц — крест, как в церквах, горит…
И конь — что наша печь, а не ушами прядать…
Нас, восьмеро сестёр, не тронул ни одной,
Зато ему, видать, понравилась корова, —
Как хватит за рога… А батя был хмельной:
— Грабители! — Кричит — катитесь поздорову!
А немец автомат наставил — ну и ну —
Как есть, ему в живот. А мы — реветь как стадо…
И как мы — говорит — отбились в ту войну?-
Ей-Богу, не пойму… А Вы — из Ленинграда?“…
5
О, сколько можно об одном, и без вины и при вине,
И, подогретая вином, неужто истина — в войне?
О чём вы, Господи, о чём,
Друг друга чувствуя плечом,
Как будто не было Эллады,
Потопа, ига, наконец…
Где мать? — Расспросят — где отец?
Какие раны и награды?..
И даже я (на что уж я...),
А всё же — школа и семья —
Горжусь, что я из Ленинграда…
Ах, самозванцы… Для земли
Мы все равны, как перед Ликом…
И что с того, что нарекли
Свое Отечество — великим…
Иконы выдрали из сот,
Свои портреты вставив в ниши,
И шестилетний эпизод
Взнесли истории превыше…
В России любят вспоминать.
И проклиная — вспоминают,
И вспоминая — поминают
Свою, изысканную, мать…
Не оттого ль, что с той весны
(Чем дальше — кажется, что ближе...)
России верные сыны
Могли увидеть только сны,
А не Берлины и Парижи…
А кто-то пьяной хрипотцой
„Хотят ли русские...“ заводит,
И не найти его лицо
В темно сомкнувшемся народе…
=================================================================
Инна Костяковская ведет свой поэтический блог на сайте медиа-портала «Киев еврейский»
Я по натуре лирик, но сейчас лирика совсем не пишется…
«ПЕРЕВЕДИ МЕНЯ ЧЕРЕЗ МАЙДАН!»
Украине…
Разлетелись лозунгов осколки,
Идола убрали с постамента.
Правят миром воры и подонки
До определенного момента.
Улыбнись, мой мудрый старый Луций!
Ничего, мой друг, не изменилось.
Дух бродяжий смут и революций
И надежда на господню милость…
***
«Переведи меня через Майдан!»,
Сквозь океан, в котором гибнут люди,
где мы с тобой – свидетели и судьи,
где не считает праздники и будни
безумие, попавшее в капкан.
Смотри, Европа, это шоу снова,
Где на морозе замерзает слово,
Прямой эфир – действительность сурова,
Не чувствуешь, как каплет кровь из ран?
«Переведи меня через Майдан…»
***
Город уставший, продрогший, озябший
Страшным дыханием смерти объят,
Я ужасаюсь твоим настоящим,
Пули на вылет мне в сердце летят.
Но там, где кончается здравый смысл –
Историю красными пишут чернилами
И вновь обрывается чья-то жизнь
Снайперской пулей, ножами иль… вилами.
***
Вновь огненный закат пылает,
Прямой эфир – кромешный ад…
«Чужого горя не бывает»…
Чужих детей, чужих солдат,
Что гибнут в этой топке адской,
Надежды превращая в прах…
Безумие войны гражданской
Простят ли нам на небесах?
***
Простите мне – я больше не вернусь,
В края, где на часах ржавеют стрелки,
блестят фальшиво грубые подделки,
где много слов, где слишком мало чувств.
Душа больна от перемены мест,
От параллелей, от меридианов,
От пустоты, что подменяет песнь,
От карликов, размером с великанов.
===============================================================
Ведущая:
Инна Костяковская
Ведёт свой поэтический блог на медиа-портале «Киев еврейский».
Адрес литгостиной innaroz1@yandex.ru